Последний адресат С. Есенина
29.11.2005 21:00
|
/ 2
«Дарование у Вас безусловное, теплое и подкупающее простотой...» (Последний адресат С. Есенина - из Николаева)
Мехринигар - луч любви. (Вместо предисловия)
В середине 60-х годов в Николаевский пединститут стали присылать на учебу абитуриентов из Узбекистана: в среднеазиатской республике не хватало учителей русского языка. И вот тогда-то и состоялось наше знакомство с умной, серьезной, красивой и талантливой девушкой-узбечкой, студенткой Мехринигар Рахмановой. В кратком варианте и уменьшительно ее имя звучит как Мехри. В переводе с узбекского на русский язык Мехринигар - это луч любви. Имя свое она носит в полном соответствии с духовным содержанием ее самой. Кажется, при рождении Мехри поцеловали многие музы: она была перворазрядной шахматисткой, фотографом-художником, писала и публиковала в местной прессе очерки, статьи, рассказы, эссе, посещала собрания областного литобъединения, увлекалась литературным краеведением и научно-исследовательской работой. В 1971-1972 гг. она занималась под нашим руководством темой «Русские поэты в Николаеве». Ее внимание привлекли вопросы: «В. В.Маяковский в Николаеве», «Э. Багрицкий и Николаев» и «Николаевцы и Сергей Есенин». Работая над последним вопросом, Мехри, как говорится, «вышла» непосредственно на последнего из адресатов С. Есенина - Якова Евсеевича Цейтлина. Чтобы иметь моральное право вступить с ним в переписку, она буквально перевернула подшивки газеты «Красный Николаев» за четыре года: с 1923-го по 1926-й, внимательно просматривая каждый номер с обзором культурной жизни города. Здесь она впервые столкнулась с творчеством николаевских поэтов-комсомольцев 20-х годов, среди которых был и Яков Цейтлин. Только глубоко изучив проблему, она дерзнула написать письмо Я. Е. Цейтлину. Была у нее еще одна задумка: решила организовать литературно-краеведческий музей при школе №15 г. Николаева, где проходила практику. Переписка с Я. Е. Цейтлиным должна была войти как составная часть материалов музея. Скажем сразу: Мехри удалось в начале 70-х годов организовать такой музей. Он насчитывал на первых порах около 30 экспонатов. Значительную часть их составляла переписка с поэтами и писателями, кто начинал свою литературную деятельность в Николаеве: с Л. Вышеславским, М. Лисянским, А. Сизоненко, А. Поперечным и многими другими. Помнится, среди экспонатов было много книг, подаренных музею этими и местными писателями.
Мехри познакомилась со старейшими литераторами города Касьяном Михайловичем Федуловым и Адрианом Митрофановичем Топоровым, которые дали ей много полезных советов. Покойный Касьян Михайлович Федулов был для Мехри ходячей николаевской литературной энциклопедией. Сохранилась фотография, сделанная самой Мехри в феврале 1972 года, на которой Касьян Михайлович изображен в своей квартире на фоне огромного книжного стеллажа. К. М. Федулов стоит у столика с телефоном, а вокруг него книги, книги, книги... Этот интерьер выбран был Мехри не случайно. Она долго думала над тем, как на фотографии выразить смысл жизни этого удивительного человека. Помним, она терзалась настоящими творческими муками, чтобы на должном уровне выполнить эту фотографию. Считаем, что ей удалось создать замечательный портрет К. М. Федулова.
Мехри из многодетной учительской семьи. Все десятеро детей этой семьи получили высшее образование. Среди них: учителя, врачи, инженеры, архитекторы, Одна из сестер Мехри — Сабира — жила и училась в ту пору в Ташкенте. Узнав, какой темой «болели» мы с Мехри, она тут же предложила свои услуги: встретиться с дочерью С. Есенина - Татьяной Сергеевной, которая работала заведующей отделом биологии при АН Узб.ССР. У нас даже сохранился ее служебный адрес, который прислала нам Сабира Рахманова: Ташкент, 47, ул. Гоголя, 70, АН Узб.ССР. Но, видно, не судьба была встретиться Сабире с дочерью поэта. В письме к нам от 17 октября 1975 года Сабира сообщила: «Случайно попала на вечер, посвященный дню рождения Есенина. Все ждали Татьяну Сергеевну, но у нее умер какой-то родственник, и она не смогла прийти. Познакомилась с художником Вадимом Николюком. По его словам, уже дипломную работу он посвятил Есенину и до сих пор занимается изучением жизни и творчества его…» Сабира прислала нам репродукции с картин Вадима Николюка, объединенные темой «Мой Есенин». Некоторые из них были помещены в журнале «Звезда Востока», 1975, №11…
А что же Мехри? Получила ли она письмо от Якова Цейтлина? Да, получила. Причем ответ был обстоятельным, а тон письма исключительно теплым, добросердечным. Мехри была на седьмом небе от счастья, Быть может она пережила то, что перечувствовал Яков Цейтлин, когда держал в руках письмо от самого С. Есенина… Мехри не могла молчать. Ей надо было рассказать многим о Якове Евсеееиче Цейтлине, о его переписке с С. Есениным. Она не упускала из вида то обстоятельств, что Я. Цейтлин был последним адресатом поэта. Мехри первая из николаевских авторов сообщила об этом а своей заметке «Лист Сергiя Есенiна у Миколаiiв (до миколаiвського поета Якова Цейтлина)", опу6ликованной в газете «Ленинське плем'я" от 16 сентября 1972 года. Так девушка из далекого Узбекистана, уроженка Хорезмской области, студентка филологического факультета пединститута внесла свой посильный скромный вклад в постановку и решение одного из вопросов эпистолярного наследия С. Есенина. Но не только это. От правильной «раскладки» временных компоненте основных вех биографии поэта зависит также объективное толкование его судьбы в целом и трагического финала в частности. Гораздо позже Мехри о последнем адресате С. Есенина заговорили и другие николаевские авторы: П. Соломатин к статье «Последнее письмо Сергея Есенина» (Южная правда. - 1975. 6 апреля), М. Карбивничий в заметке «Письмо Есенина» (Южная правда, 1981. 16 января), Ю. Зиньковский в сообщении «Адресат С. Есенина" (Радянське Прибужжя. - 1994 - 22 грудня).
Что же касается "всесоюзного" фона, то о последнем адресате С. Есенина писала С. Виноградская еще в 1926 году в форме воспоминаний. И только в 1980 году исследователь творчества С. Есенина Ю. Л. Прокушев написал большую, добротную статью с лаконичным, непритязательным заголовком: «Последний адресат Есенина» (Москва. - 1980. - №10). Таким образом, М. Рахманова в ряду исследователей этого вопроса биографии поэта оказалась одной из первых, а в местных масштабах - первой. Честь и хвала ей за это! Но еще большую благодарность заслуживает ее благородный поступок, когда она любезно доверила нам письмо Я. Цейтлина к ней и передала его для обнародования. В письме от 2 февраля 1988 года к нам она подтверждает это свое решение: «...Высылаю Вам письмо Я. Цветова. Знаю, Вам оно очень нужно и больше принесет пользы, чем мне…»
Так письмо Якова Цветова (литературный псевдоним Якова Цейтлина) от 15 мая 1972 года, адресованное Мехри Рахмановой, прибыло опять в Николаев, на сей раз, чтобы получить постоянную «прописку» в родном городе последнего адресата С. Есенина.
Мехринигар… Луч любви… Он прошел сквозь сердца многих наших учеников и студентов: Бориса Попова, организовавшего в одной из воинских частей сразу после известных событий августа 1968 года в Чехословакии вечер памяти С. Есенина с участием советских и чешских солдат и получившего первый приз за лучшее чтение его стихов, Натальи Коч, отлично защитившей в 1984 году дипломную работу «Идейно-эстетическая роль цветовых эффектов в лирике С. А. Есенина», Антона Зубатина, вдохновенно выступившего на практическом занятии в мае 1995 года по проблеме своеобразия лирики С. Есенина.
«Стихи молодого николаевского поэта понравились Сергею».
(Из истории разыскания письма Я. Цейтлина к С. Есенину)
Ответ С. Есенина на письмо Я. Цейтлина сохранился и публиковался во всех изданиях собрания сочинений поэта после его смерти. Но что касается письма самого Якова Цейтлина С. Есенину, тут начинается почти детективная история. Письмо и отосланные вместе с ним стихотворения Я. Цейтлина исчезли. Дотошная Мехри Рахманова не могла примириться с этой потерей. Ей временами снилось, что она отыскала это письмо и держит его в своих руках. Измучившись над загадкой исчезновения письма, она дерзнула написать в Москву самому Якову Евсеевичу Цейтлину. Главным вопросом ее письма был следующий: где искать исчезнувшее письмо и отосланные С. Есенину его стихи? Может быть, Яков Евсеевич помнит, какие свои стихи он отослал тогда С. Есенину? Увы! За давностью лет он не мог их припомнить. Что же касается направления, по которому надо идти в разысканиях, то он верно указал Мехри адрес: надо обращаться к исследователю творчества С. Есенина Ю. Л. Прокушеву. Последний надеялся отыскать затерявшееся письмо и стихотворения николаевского адресата С. Есенина в архиве С. А. Толстой, внучки Л. Н. Толстого и супруги поэта. Ю. Л. Прокушев встретился с Софьей Андреевной. Она подтвердила, что в одной из папок находится это письмо: «Здесь, в папке, должно быть одно очень-очень интересное письмо Сергея. Обратите на него внимание. Когда прочтете, я расскажу вам удивительную историю. Так случилось, что письмо это стало последним в жизни Есенина». (Москва. № - 1980. - №10. - с. 205). Но в папке письма не оказалось. С. А. Толстая и Ю. Л. Прокушев были встревожены и очень расстроились. Ю. Л. Прокушева интересовало, знал ли раньше Есенин своего последнего адресата. Софья Андреевна пояснила: «Случилось так, Юрий Львович, что последним адресатом Есенина стал рабочий паренек из города Николаева, комсомолец, увлекающийся поэзией, пишущий стихи. Несколько своих стихотворений он прислал Сергею; просил совета, поддержки, помощи. В письме он рассказывал о восторженном отношении молодых литераторов города Николаева к поэзии Есенина, «жаловался», что у них в библиотеке нет книг Сергея, просил, если возможно, прислать им хотя бы один из его стихотворных сборников. Насколько я помню, — продолжала Софья Андреевна, стихи молодого николаевского поэта понравились Сергею своей искренностью чувств. Он написал об этом их автору. Письмо Есенина было проникнуто заботливым отношением к молодому поэту, его стихам. Из Николаева вскоре пришло восторженное ответное письмо, полное благодарности к Сергею, Но Есенину не суждено было его прочитать. Письмо это было получено после смерти Сергея Александровича» (Там же, с. 206).
Таким образом, Софья Андреевна хорошо помнила содержание письма николаевского адресата, на которое ответил поэт. Что же касается второго письма Якова Цейтлина, ответного, как она охарактеризовала его, «восторженного» и «полного благодарности», то оно, очевидно, безвозвратно утеряно. Об этом письме есть некоторые штрихи в воспоминаниях Софьи Семеновны Виноградской. Они опубликованы в 1926 году в «Библиотечке «Огонька». С. С. Виноградская вспоминает, как в нем молодой николаевец писал о том, что комсомольцы-поэты города Николаева хорошо знают «своего учителя Есенина». Ю. Л. Прокушев в надежде отыскать письма Я. Цейтлина к С. Есенину обратился и к С. С. Виноградской. Но она ничего нового не могла сообщить ему...
Таким образом, Ю. Л. Прокушев и Мехри Рахманова параллельно шли к разгадке тайны исчезновения первого письма Я. Цейтлина к С. Есенину. И у Ю. Л. Прокушева было больше шансов на победу. У него был доступ к архивным материалам, он имел возможность встречаться с людьми есенинского окружения в Москве. В итоге фортуна повернулась к нему лицом.
В январе 1962 года Ю. Л. Прокушев встретился с Надеждой Романовной Языковой, сестрой первой жены Есенина Анны Романовны Изрядновой. К этому времени последней уже не было в живых. Ю. Л. Прокушев тогда изучал московский период жизни С. Есенина 1912-1914 годов, когда поэт работал в типографии Сытина. Вместе с ним в корректорской трудились в это время и сестры Анна и Надежда. В 1914 году С. Есенин вступил в гражданский брак с Анной Романовной. От этого брака в декабре 1914 года родился у Есенина сын Юрий. Позднее поэт женился на Зинаиде Николаевне Райх. К Анне Романовне он относился всегда с уважением и любил своего первенца. 06 этом мы уже писали выше.
В декабре 1925 года, перед отъездом в Ленинград, он оставил ей некоторые свои бумаги. После смерти Анны Романовны они хранились у ее сестры. Н. Р. Языкова показала их Ю. Л. Прокушеву. Среди этих бумаг оказались... письмо николаевца Якова Цейтлина к С. Есенину от 25 мая 1925 года и его стихи.
Здесь неизбежно встает вопрос: почему Ю. Л. Прокушев не опубликовал письмо Я. Цейтлина С. Есенину тогда же, в 1962 году, или, скажем, хотя бы в первой половине 60-х годов? Ответ на этот вопрос прост, но деликатного свойства. Этого не пожелал сам Яков Евсеевич Цейтлин... Он считал для себя это письмо очень интимным, сокровенным. А человек он был скромный, застенчивый. Ни разу в жизни он не воспользовался в своекорыстных целях своей невольной причастностью к биографии С. Есенина последних дней его жизни. О том, что он последний адресат С. Есенина старался никому не говорить, хотя стал московским писателем и постоянно вращался в литературной среде. На предложение Ю. Л. Прокушева опубликовать его письмо С. Есенину, так как «обо всем этом должны знать и другие — те, кому дорога и близка судьба великого поэта России», он ответил: «Все это так, Юрий Львович, но не торопитесь. Нет! Нет! Не думайте, что я сам намереваюсь теперь рассказать об этом. Все, что произошло в Николаеве тогда, в дни моей молодости, для меня памятно, дорого и свято на всю жизнь; все это слишком глубоко личное. И пусть пока, Юрий Львович, все это будет нашей с вами «тайной». Одним словом, не торопитесь» (Москва. - 1980 - № 10. – С. 211)
Ю. Л. Прокушев исполнил пожелание Я. Е. Цейтлина. Письмо было опубликовано им спустя три года после смерти последнего, т.е. в 1980 году. Оно мало знакомо широкому читателю и, думаем, заинтересует его, в особенности николаевцев, так как ярко воссоздает колорит культурной жизни молодежи Николаева первой половины 20-х годов. Приводим здесь его полностью с сохранением стилистики.
Пьем ведрами твои стихи...
(Письмо Я. Цейтлина С. Есенину и его историко-литературное значение)
«25/V-25г. г. Николаев.
Дорогой Сергей Есенин!
Я вот уже 2 года имею сильнейшее желание снестись с тобой... и вот я решил прибегнуть к письму... Прости, что так вихрасто лишу, ибо и сейчас при твоем имени я волнуюсь и сердце готово выпрыгнуть и умереть... (Не раз я собирался писать - но письма не получалось, а одни истерические крики...) Разве можно свое чувство выразить словами... Мне нужен огонь, но, увы, словами огня не высечь мне (бездарен я!).
Я член гр. писат. «Октябрь», та самая, что ругает тебя! (Недаром она мне, «горячему», так чужда!) Опять о себе!..
Дорогой Сергей, читая Байрона, Пушкина. Лермонтова и, наконец лир(ику) Надсона и в корне изучив современную литературу — у меня создалось впечатление, что (ты) единственно настоящий поэт... Провинция сейчас преклоняется перед тобой (в городе одна лишь «Радуница»), а поклонников... не сосчитать!.. Но это нам не мешает «болезненно» следить за тобой по журналам.
У нас очень много есенинцев (так они и прозваны) - рабочие, женотделы, студенты, мещане, комсомольцы и даже пионеры.,. (У каждого сердце «есенинское»!)
И вот, в корне изучив тебя, делаем везде о тебе доклады. А по ночам ходим и, как помешанные, пьем ведрами твои стихи!..
Дорогой Сергей, помоги нам! Оживи нас!!! Если ты нам пришлешь свои стихи (книги), мы будем счастливейшими в мире! Пожалуйста, Сергей! Я за твой «березовый ситец» последние свои брюки готов загнать.
Сергей, ты - гениален!!!
Ты единственный поэт, который заставил меня трепетать перед твоим именем... Если «радовская братия» где-нибудь тявкает о тебе — я болею душой». Я истерично слежу за твоей литературной судьбой...
Может быть, ты знаешь знаменитого украинского лирика Сосюру?.. Когда он был у нас в Николаеве, он также с благоговением произносил твое имя... Весь день шлялись и пухтели твоими стихами...
Самая светлая минута в моей жизни (горьких очень много!) будет та, когда я с тобой лично увижусь...
О счастье поскорее на мой адрес!..
За литературой насилу следить. Приходится здорово голодать... И покупать книги. Ну что, устал, Сергунь?..
Набухтел, набухтел, ничего тебе не сказал — и сотой доли не выразил того, — чего желал бы выразить...
Надеюсь когда-нибудь тебя увидеть!..
Если бы Госиздат поскорее отстрочил мою книжонку (а спрос на нее пока здоровый!), я мог бы на эту монету прокатиться к тебе... Пишу стихи, комсомолец...
Если не возгордишься и мне ответишь, пошлю свои стихи тебе...
Дорогой Сергей, пожалуйста, ответь... Твой ответ осчастливит наш город, а в особенности твоих детей ЕСЕНИНЦЕВ.
И по возможности свои книги... книги... Дорогой Сергей, ответь!
С комсомольским приветом от всех твоих поклонников,
Яков Цейтлин.
Мой адрес:
г. Николаев, Адмиральская ул., №23
Якову Цейтлину...
Пришли свой адрес..." (Москва, - 1980. - №10. - с. 209)
Что сказать? Письмо глубоко искреннее, написано от души. От него веет непосредственностью чувств молодого человека, влюбленного в поэзию. На основании этого письма можно сделать вывод, сколь почитаем был Есенин в Николаеве в первой половине 20-х годов: «Провинция сейчас преклоняется перед тобой..., а поклонников... не сосчитать!...»; «У нас очень много есенинцев (так они и прозваны)»..., «...У каждого сердце есенинское!»; «...Пьем ведрами твои стихи...», «Ты единственный поэт, который заставил меня трепетать перед твоим именем...»; «Я истерично слежу за твоей литературной судьбой…»; «Твой ответ осчастливит наш город, а в особенности твоих детей ЕСЕНИНЦЕВ...»
Заслуживают внимания дружеская простота и естественность, с которыми Я. Цейтлин обращается к Есенину. Стиль и язык письма отражает тот молодежный сленг, который был характерен для эпохи 20-х годов. В нем объединились просторечье и литературные выражения, дружеское, доверительное «ты», уменьшительно-ласкательное обращение «Сергунь» и почтительное, уважительное отношение к адресату...
Такое письмо не могло не затронуть за живое С. Есенина. Невозможно было устоять перед признаниями трепетного, наивно-простодушного и предельно обнаженного сердца. Вот почему и последовавший в декабре ответ С. Есенина был в том же «ключе»: дружески доверительный тон, добросердечие, исключительное благорасположение, отсутствие какой-либо заносчивости, менторства или снисходительности знаменитого поэта к начинающему. С. Есенин в ответном письме Я. Цейтлину открылся и как человек, и как тактичный, и в то же время требовательный, педагог, для которого важно не только что воспевает начинающий поэт, но и как он это должен сделать, в какую облечь художественную форму.
Приводим здесь полностью ответ С. Есенина.
«Только не упускайте чувств, но и строго следите за расстановкой слов...
(Письмо С. Есенина Я. Цейтлину)
(Москва, 13 декабря 1925г.)
Дрогой товарищ Цейтлин. Спасибо Вам за письмо. Жаль только то, что оно застало меня очень поздно. Я получил его только вчера, 12/XII 25г. По-видимому, оно провалялось у кого-нибудь в кармане из прожекторцев, ибо поношено и вскрыто. Я очень рад и счастлив тем, что мои стихи находят отклик среди николаевцев. Книги я постараюсь Вам прислать, как только выйду из санатории, в которой поправляю свое расшатанное здоровье.
Из стихов мне Ваших понравилась вещь о голубятне и паре голубей. Вот если 6 только поправили перебойную строку и неряшливую «Ты мне будешь помощником хошь, я бы мог его отдать в тот же «Прожектор».
Дарование у Вас безусловное, теплое и подкупающее простотой, только не упускайте чувств, но и строго следите за расстановкой слов.
Не берите и не пользуйте избитых выражений. Их можно орать исключительно после большой школы, тогда в умелой рамке, в руках умелого мастера они выглядят по-другому.
Избегайте шатких, зыблемых слов и больше всего следите за правильностью ударений. Это очень нехорошо, что Вы пишете были, вместо 6ыли.
Желаю Вам успеха как в стихах, так и в жизни и с удовольствием отвечу Вам, если сочтете это нужным себе. Жму Вашу руку
Сергей Есенин.
Москва.
Остоженка, Померанцев пер., д.3, кв.8»
(Есенин С. А. Собрание соч., в шести томах. М., 1980, т.6, с. 202-203).
Есть в письме Я. Цейтлина к С. Есенину строчки: "Если бы Госиздат поскорее отстрочил мою книжонку (а спрос на нее пока здоровый!), я мог бы на эту монету прокатиться к тебе…» Такая «книжонка» увидела свет лишь в 1928 году, т.е. после смерти С. Есенина. Это — сборник стихотворений «Жажда». Ее единственный экземпляр хранится в краеведческом отделе Николаевской областной научной библиотеки им. А. Гмырева. Но в нем не оказалось ни одного из стихотворений, отосланных С. Есенину в 1925 году. Сам Яков Евсеевич Цейтлин объяснил Ю. Л. Прокушеву, что хорошо помнил советы Есенина, изложенные в его письме к нему: «не упускать чувств», «не брать и не пользовать избитых выражений», «избегать шатких, зыблемых слов». Поэтому он из более чем двухсот стихотворений, написанных к этому времени, отобрал и включил в него всего лишь четырнадцать, выражающих и передающих, по его мнению, «наиболее задушевно и полно мир моих чувств, радостей, страстей, дум и тревог». А первым стихотворением Я. Цейтлина было «Письмо», опубликованное впервые в «Бураве» в 1923 году в №17. Оно было написано под сильным влиянием поэзии С. Есенина:
Шлю привет, родимая Слободка,
И тебе, искусанный прогон,
Помню кабачок и запах водки,
Здесь глотал отец мой самогон.
Помню все… Местечко Городище,
Крик отца и плачущую мать...
Как сейчас мерещатся кладбище,
Строй деревьев, крыши низких хат.
Я теперь совсем другой и новый.
На отца я вовсе не похож,
Не нужны мне овцы и коровы
И кабак не нужен мне и нож...
Жди меня, Слободка, у печурки.
Жди мня соломенной душой.
Я приду к вам в кожаной тужурке.
Я приду к вам новый и большой.
В журнале «Бурав» за 1925 год были помещены стихи Я. Цейтлина с напутственным словом наставника молодых поэта Якова Городского. Последний писал о Цейтлине: «…Кое-какие хорошие данные у Цейтлина, как у начинающего поэта, есть. В его стихах - боевые мотивы, любовь к комсомольской среде, тяга к нешаблонным рифмам и размеру». (Бурав. — 1925. - №13 — с. 22). Особо была отмечена поэтическая наблюдательность Я. Цейтлина.
Яков Евсеевич Цейтлин вспоминает о своей юности: "...Мы хотели, как и полагается в наши 16-18 лет радостной, хорошей жизни. Впрочем, помнится, она у нас и была, радостная жизнь, хорошая жизнь, веселая жизнь, хотя многие из нас и были полуголодны, ходили в холщовых рубахах и штанах, сшитых из мешковины. В пять часов кончали работу, а в шесть уже - собрание в комсомольском клубе, находившемся в конце Адмиральской улицы…» (Москва. - 1980,- №11,- с. 210).
Одно из произведений Я. Цейтлина, созданное уже в зрелые годы и впервые увидевшее свет в 1970 году, — это его роман «Птицы поют на рассвете». Есть в его названии нечто метафорическое. Писатель назвал этот роман главной своей книгой. Быть может, его заголовок навеян замечательной страницей поэтической юности автора. А ведь было в его сборнике «Жажда» и такое стихотворение: «На лирическом рассвете»…
«Гори, звезда моя, не падай... Новое о С. Есенине».
г. Николаев, 1996 г.