БЕЛЮТИНА-ГРИНЕВА Лидия

PostDateIcon 21.01.2013 17:37  |  Печать
Рейтинг:   / 0
ПлохоОтлично 
Просмотров: 5801

Лидия БЕЛЮТИНА-ГРИНЕВА

Когда сейчас, по прошествии стольких лет, меня спрашивают, ЧТО я помню о Есенине, мне хочется поправить: КАКИМ я его помню. С годами впечатления отдельных встреч (1923-1925 годов) наслаиваются в обобщенный образ, прежде всего зрительный, может быть, потому что я — художница.

Есенин бывал у нас, когда мы жила во 2-м Красносельском переулке. Постоянными нашими гостями были «перевальцы». Угощения почти никакого, один самовар, дом был старый, одноэтажный, и на кухне для него была вытяжка. Сергей Александрович очень любил, когда самовар пел. Моя мама начинала волноваться, вспоминать плохие приметы, а он, смеялся и говорил, что без пения не получается настоящего чаепития.

Была в Сергее Александровиче удивительная ловкость и непринужденность. Все, что он делал — подвинет за спинку венский стул, возьмет из рук чашку, откроет книгу (обязательно пересматривал все, что лежало в комнате), — получалось ладно. Можно бы сказать — пластично, но ему это слово не подходило.

Ладный он был и в том, как одевался, как носил любую одежду. Никогда одежда его не стесняла, в между тем заметно было, что она ему небезразлична. И за модой он следил — насколько в те годы это получалось. Особенно запомнилось его дымчатое кепи. Надевал он его внимательно, мог лишний раз сдунуть пылинку. Мне этот жест всегда потом вспоминался в связи со строкой «Я иду долиной, на затылке кепи…».

Читали у нас своя произведения многие, читал и Сергей Александрович. От всех поэтов его отличала необычная сегодня, я бы сказала, аристократическая, манера чтения. Он не подчеркивал ритмической основы или мысли. Каждое его стихотворение было как зарисовка настроения. Никогда два раза он не читал одинаково. Он всегда раскрывался в чтении сегодняшний, сиюминутный, когда бы ни было написано стихотворение. Помню, после чтения «Черного человека» у меня вырвалось: «Страшно!» Все на меня оглянулись с укоризной, а Сергей Александрович помолчал и откликнулся как на свои мысли: «Да, страшно». Он стоял и смотрел в замерзшее окно…

А вот строка «Голова моя машет ушами» так и осталась жить в нашем доме. Сколько лет пережила, и все поколения ее повторяют… Это было одно из первых чтений, как сказал Сергей Александрович…

«Литературная Россия», 2 октября 1987 г., № 40 (1288)

Social Like